Симон Шпрингер — анархист, канадский географ, профессор социально-экономической географии в университете Нью-Кестл (Австралия). В своих исследованиях он объединяет проблематику географии и анархистскую оптику. В связи с острой актуальностью вопроса мы перевели его последнее публицистическое эссе «Географии заботы: пауза COVID-19 и возвращение к взаимной помощи».
Взаимная помощь – основа большинства человеческих обществ. Особенно ясно это становится в периоды суровых кризисов. Пандемия коронавируса резко противопоставила географии заботы и взаимной помощи кризису капитализма и государства. Кроме тревоги и неопределённости COVID-19 принёс с собой нечто крайне важное: заботу.
Когда пандемия COVID-19 начала накрывать свой длинной тенью весь земной шар, целые общества, казалось, стали соскальзывать в туман безнадёжности и смятения. Бизнес сворачивался, целые сектора экономики терпели крах, люди массово теряли работу, из продажи пропадали предметы первой необходимости. И всё же несмотря на все эти глобальные перемены, ощутимо меняющие повседневную жизнь, есть веские причины разглядеть в этом моменте тягостной неопределённости луч надежды. Если приглядеться к человеческому духу, прислушаться к биению сердца всего нашего человеческого вида, и обнаружить в себе готовность учиться у прошлого, найти основания для такого оптимизма будет совсем не трудно. Они присутствуют в повседневных жестах взаимной помощи, в нашей способности сострадать, пробивающейся сквозь пандемию (Lawson, 2007), и открывающей перспективу глобального обновления человеческих обществ. Именно текущая фаза, а отнюдь не возвращение к кейнсианству, к вольным городам Средневековой Европы, к античности или даже к первобытному коммунизму, способна вернуть нам нечто по-настоящему древнее, длительное и куда более важное для нашего всеобщего благосостояния здесь и сейчас, чем эти краткие мгновения истории.
Возвращение к взаимности, свидетельствами которого мы становимся во всех уголках нашей планеты, подтверждает мощный запрос на перемены. Оно служит доказательством того, что капитализм на самом деле никогда и не собирался служить созданию мира, в котором мы смогли бы комфортно жить. Напротив, он всегда способствовал лишь тому, чтобы заставить нас утратить сострадание, сделать нас чуждыми друг другу и всей жизни на собственной планете, и превращал нас в катализатор конфликта. То, как мы восстанавливаем связи друг с другом, несмотря на пространственные ограничения и социальную дистанцию, протягивая руку помощи там, где она нужна больше всего, доказывает наше активное вовлечение в работу по восстановлению незыблемых основ всей жизни на планете: посредством взаимной помощи (Kropotkin, [1902] 2008). Исторически государство и капитализм делали всё возможное для уничтожения взаимной помощи – этой сердцевины жизни – посредством культа частной собственности (Springer, 2017). Тесно связанным друг с другом сообществам государство противопоставляло национальную разобщённость – принцип, связанный не с этикой участия и заботы, а с логикой подчинения и исключения (Gelderloos, 2017; Scott, 2017).
Живой обмен, лежащий в основе взаимосвязи людей в обществе, превратился в сделку с мнимыми ценностями, обусловленными лишь дефицитом. Паразитируя на базовых потребностях общества, капитализм в течение нескольких столетий усердно трудился над искоренением взаимной помощи. Возникнув как доминирующие посредники во всех процессах нашей повседневной жизни, капитализм и государство манипулируют нашим трудом и организуют наше мышление вокруг непрерывного переживания глубинной тревоги (Barrera and Ince, 2016).
И всё же они не смогли изжить взаимную помощь до конца. Она продолжает существовать во множестве форм – таких, как готовность позаботиться о соседских детях, поделиться автомобилем или едой, помочь незнакомцу сделать фотографию, посидеть с домашними животными. На самом деле она всегда продолжала существовать в этих просто повседневных жестах товарищеского участия (Springer, 2016). Взаимная помощь – это то, что мы на самом деле постоянно делаем. В ней заключён главный источник жизни на планете – как среди людей, так и среди нечеловеческих существ. В периоды кризисов взаимная помощь связана с чисто прагматичным подходом и служит лучшим способом доказать свою ответственность перед обществом и в целом собственным видом, поскольку является фактором выживания как такового. По верному замечанию П. Кропоткина, взаимная помощь представляет собой важнейший фактор эволюции. С этой точки зрения, популярность идеи выживания сильнейшего представляет собой лишь результат неверной трактовки дарвиновского открытия, лишний раз демонстрирующей, насколько научные дискурсы несвободны в действительности от влияния политики. Кропоткин отвергал такое прочтение по причине его глубокой ориентированности на легитимацию капитализма capitalism (McKay, 2014). Работой всей его жизни стало обоснование того, насколько стремление к взаимной помощи присуще животному миру, и насколько оно широко проявлялось как во многих архаичных обществах, так и в вольных городах Средневековой Европы (например, в феномене гильдий), а также насколько оно характерно для повседневности бедняков, в которой иначе они попросту не смогли бы выжить (Kinna, 2016; Morris, 2018).
Разумеется, Кропоткин никогда не спорил с тем, что состязательность также присутствует и среди животных, и в человеческих сообществах. Но при этом он подчёркивал, что солидарность присутствует в ней в равной степени, и именно она играет решающую роль в поддержании и развитии жизни. Этот тезис становится очевидным, если взглянуть на него из перспективы множественности видов. Ни один вид, даже высшие хищники, не может жить вне связи с другими видами, даже если эта связь встроена в пищевую цепочку. Жизнь как таковая представляет собой замысловатую и захватывающе-прекрасную сеть взаимосвязей. Поскольку отдельные представители видов (тем более так называемые «животные-одиночки») в условиях нехватки действительно могут состязаться друг с другом за ресурсы, в их же интересах обеспечить благополучие других особей, поскольку это – единственный способ гарантировать сохранение вида в целом (Dugatkin, 1997).
На данный момент, в условиях COVID-19, мы видим, что именно взаимность спасает нас от полной катастрофы, и мы начинаем понимать, что все мы на самом деле можем расширить область собственной заботы за пределы нашей семьи и друзей. Такая активность оказывается по-настоящему целебной для функционирования наших обществ и способствует нашему выживанию. Без взаимной помощи человечество никогда не добралось бы так далеко в своей великой одиссее.
Жизнь за пределами метрополии
COVID-19 можно воспринять как сигнал от планеты. Например, предупреждающий о том, что поведение одного вида оказывается слишком опустошительным для всех остальных. Ведь учитывая то, как много мы уже отобрали у Земли в попытках поставить её себе на службу, нам следовало бы смиренно принять то, что рано или поздно происходящее должно было случиться. Капитализм – это система, неуклонно разрушающая планету ради обслуживания человеческих капризов. Её свойство — вызывать искусственную нехватку, служащую тому, чтобы сделать могущественными одних и беспомощными – других. (Brand and Wissen, 2018). Это связано с производством депривации, с одной стороны, и желания – с другой. Такова основа несправедливости и движущая сила всех конфликтов в мире. Природу она воспринимает не как пространство для общности, но как кладовую ресурсов и область господства (Dunlap and Jakobsen, 2019).
Нам следует прилагать максимум усилий – до тех пор, пока мы не инспирируем такой подъём народных сил, который настолько же кардинально изменит наше собственное присутствие внутри политического пространства, насколько кардинальные изменения претерпевает природа внутри населяемых нами экосистем. В результате масштабной торговли природным миром, приводящей к его уничтожению, а также в результате расширения промышленного животноводства мы создали условия для развития вирусов, опасных в том числе и для людей. За 4 декады сурового неолиберализма и краха здравоохранения (Cahil and Konings, 2017), мы создали также и условия для их распространения. Но тяжелее всего – то, что ничто из этого не было неизбежно. Мы сами позволили это с собой сделать. Мы сами приветствовали разрастание власти государства и капитализма, с самого своего первого вздоха действовавших рука об руку, отвлекая внимание людей и способствуя отчуждению как между ними, так и между человеком и природным миром.
Вместо синергетического единства мы приучили себя к иерархии и статусному порядку – игре, которая навязывает нам себя, убеждая в том, что лучше приносить жертвы (например, пожилых людей) на алтарь Wall Street, чем остановить безумие капиталистического производства. Выгода, извлекаемая таким образом из людей – вот настоящая пандемия. Это – оскорбление, и от согласия терпеть его в текущих условиях зависит наше выживание. Однако взаимная помощь вшита в нашу ДНК (Bowles and Gintis, 2011). Это – клей, способный объединять человеческие общества. Любая другая экономическая модель, когда-либо применявшаяся здесь, упускает из виду то, что «посредником между головой и руками должно быть сердце» (Lang, 1927). Это утверждение легче всего доказать на примере любви матери к ребёнку, её готовности к бескорыстному самоотречению. Эта кропотливая эмоциональна связь чрезвычайно важна для сохранения человечества как вида (Kujala and Danielsbacka, 2018).
Щедрость, которой пронизана человеческая повседневность, служит лучшим свидетельством того, что мы все в глубине души знаем, насколько это важно. С одной стороны, это – своеобразный возврат к незапамятным временам, с другой – это глубинное возрождение взаимной помощи как категории политического сознания. Люди – существа социальные (Ostrom and Walker, 2005), и в этом лежит одна из причин того, что вирус приносит так много вреда. Он разделяет нас. Но карантин пройдёт и изоляция, в конце концов, закончится. Когда это случится, мы смущённо оглянемся на мир, оставленный позади: как могли мы не заметить утрату здравоохранения в условиях уродливой неолиберальной мечты, не оставившей нам ничего, кроме тотальной уязвимости? Как могли мы не видеть, что наши «лидеры» — обыкновенные дураки, в чьих головах нет никакого реального и разумного плана? Как могли мы не предвидеть, что века разграбления окружающей природы не могут не обернуться ответным ударом в самое уязвимое место?
Сегодня мы вынуждены заново открывать для себя, что все наши навыки, мастерство, сила, всё новое, что мы как вид способны создать, – в действительности, зависят не от государства и не от капитализма, и даже не от какого-либо аппарата власти, но лишь от нашей собственной солидарности. Географии заботы и солидарности – это то, что делает нас теми, кто мы есть. Они представляют собой один из главных результатов длительного пути человечества (White and Williams, 2017). Пауза, возникшая в мире из-за COVID-19, может войти в историю как момент начала восстановления мира, который на самом деле всегда был с нами. Демаркационная черта, проведённая вирусом, знаменует собой условие пробуждения к новым возможностями и открытости взаимодействия друг с другом. Похоже, единственной вещью, оказавшейся способной вернуть нам единство, парадоксальным образом оказалась именно та, что грозила окончательно разделить нас.
References
Barrera G and Ince A (2016) Post-Statist Epistemology and the Future of Geographical Knowledge Production. In: de Souza ML, White R and Springer S (eds) Theories of Resistance: Anarchism, Geography and the Spirit of Revolt. London: Rowman & Littlefield. pp. 51–78.
Bowles S and Gintis H (2011) A Cooperative Species: Human Reciprocity and its Evolution. Princeton: Princeton University Press.
Brand U and Wissen M (2018) The Limits to Capitalist Nature: Theorizing and Overcoming the Imperial Mode of Living. London: Rowman & Littlefield.
Cahil D and Konings M (2017) Neoliberalism. Cambridge: Polity.
Dugatkin LA (1997) Cooperation Among Animals: An Evolutionary Perspective. Oxford: Oxford University Press.
Dunlap A and Jakobsen J (2019) The Violent Technologies of Extraction: Political Ecology, Critical Agrarian Studies and the Capitalist Worldeater. New York: Palgrave.
Gelderloos P (2017) Worshiping Power. Oakland: AK Press.
Kinna R (2016) Kropotkin. Edinburgh: Edinburgh University Press.
Kropotkin P ([1902] 2008) Mutual Aid: A Factor in Evolution. Charleston: Forgotten.
Kujala A and Danielsbacka M (2018) Reciprocity in Human Societies: From Ancient Times to the Modern Welfare State. New York: Palgrave.
Lang F (Director) (1927) Metropolis. Germany: UFA.
Lawson V (2007) Geographies of care and responsibility. Annals of the Association of American Geographers 97(1): 1–11.
McKay I (ed.) (2014) Direct Struggle Against Capital: A Peter Kropotkin Anthology. Oakland: AK Press.
Morris B (2018) Kropotkin: The Politics of Community. Oakland: PM Press.
Ostrom E and Walker J (eds) (2005) Introduction. Trust and Reciprocity: Interdisciplinary Lessons for Experimental Research. New York: The Russell Sage Foundation.
Scott JC (2017) Against the Grain: A Deep History of the Earliest States. London: Yale University Press.
Springer S (2016) The Anarchist Roots of Geography: Toward Spatial Emancipation. Minneapolis: University of Minnesota Press.
Springer S (2017) Property is the mother of famine: on dispossession, wages, and the threat of hunger. Political Geography 62: 201–203.
White RJ and Williams CC (2017) Crisis, capitalism and the anarcho-geographies of community self-help. In: Ince A and Hall SM (eds) Sharing Economies in Times of Crisis: Practices, Politics and Possibilities. London: Routledge. pp. 175–191.
- Оформление: установка радио в одной из сапатистских коммун в Чьяпас. 2019 год.
3,020 total views, 2 views today