Об истоках экологического анархизма: Луи Рембо и веганские коммуны во Франции первой половины XX века

История экологического анархизма плохо изучена. Современные исследователи в основном фокусируют свой взгляд на послевоенной Европе, когда анархисты с новой силой стали обсуждать вопросы взаимоотношения индустриальной культуры, повседневной жизни человека и природного пространства. За скобками всегда оставались сами истоки этих вопросов — то, что происходило на рубеже XIX-XX вв. Данный очерк проясняет интереснейший опыт анархистских коммун, решивших отказаться от большинства благ индустриального общества ещё до Первой мировой войны. Они совершили уникальный эксперимент построения свободного поселения. Французскими анархо-индивидуалистами показано, как рождалась экологическая этика и как новая моральная философия определила последующее движение экологической политики европейскими либертариями.

«Экологические проблемы — так же, как и вопросы социальной революции — занимают центральное место в теории и практике анархистского движения», — утверждает заметка, опубликованная в газете Le Monde libertaire в январе 2011 года^[1]Из вступительного слова редакции «Monde libertaire» к статье В. Жербера «Три аспекта социальной экологии» (V. Gerber, … Continue reading. На самом деле, сейчас связь между борьбой анархистов и экологическими^[2]Прилагательное «écologiste» в данной статье характеризует политическое действие, направленное на бережное … Continue reading проблемами настолько очевидна, что участие анархистов в таких акциях, как выкашивание экспериментальных полей с ГМО-культурами, выступления против использования сланцевого газа или захват территорий, предназначенных для постройки аэропорта в Нотр-Дам-де-Ланд, никого не удивляет. С точки зрения активистов, обличение действий, пагубно влияющих на окружающую среду и на уровень жизни, логично вписывается в борьбу против капиталистического и этатистского строя. Антиспесишизм, единого представления о котором нет даже в хаотичном анархистском движении, требует «освобождения животных»^[3]Антиспесишистское движение зародилось в 1970-х годах, его цель — борьба против эксплуатации животных и … Continue reading, а также демонстрирует, что отношение человека к природе — так же, как и социальные, экономические и политические вопросы, — может строиться с позиции радикального отказа от любой формы власти.

В то же время Филипп Бютон подчеркнул в одной из недавних статей, что в 1970-х, когда создавалось политическое движение за экологию и выстраивались связи с крайне левыми, анархистские организации с запозданием и не слишком активно отзывались на проблемы экологии^[4]Ph. Buton, « L’extrême gauche française et l’écologie, une rencontre difficile (1968-1978) », Vingtième siècle. Revue d’histoire, n°113, janvier-mars 2012, p. 197-198.. Если просмотреть колонки Le Monde libertaire, то можно заметить, что газета заинтересовалась защитой окружающей среды и ее политическим значением совсем недавно. С 1974 по 1999 год было опубликовано всего 9 статей на тему экологии^[5]Пять статей были опубликованы в 1974-1979 годах, ещё три в 1980-х (две из них в 1986, после Чернобыльской катастрофы), … Continue reading, в то время как с 2000 года по настоящее время появилось 65 статей по экологическим вопросам^[6]Подсчеты осуществлены на материале онлайн-архивов «Monde libertaire», http://www.monde-libertaire.fr/ecologie (дата обращения: 03.11.2023).. К тому же, стоит отметить, что тема экологии не поднималась и в работах об истории анархистского движения во Франции, будь то труд Жана Мэтрона [Jean Maitron], недавно опубликованная диссертация Филиппа Пеллетье [Philippe Pelletier] или исследование Жана Препозье [Jean Préposiet]^[7]J. Maitron, Le mouvement anarchiste en France, Paris, Gallimard, 1992 [Maspero, 1975] ; Ph. Pelletier, L’anarchisme, Paris, Le Cavalier bleu, 2010 ; J. Préposiet, Histoire de l’anarchisme, … Continue reading. Так, несмотря на попытки активистов отыскать в текстах Бакунина, Кропоткина или Элизе Реклю доказательство тесной связи между анархизмом и защитой окружающей среды^[8]Например, в 1974 году появилась статья П. Пидутти «Михаил Бакунин — экологический мыслитель» (P. Pidutti, « Michel … Continue reading, мы можем задаться вопросом о том, не является ли встреча французского анархистского движения и экологизма продуктом нашего времени: времени, когда вопросы экологии как никогда актуальны.

Тем не менее, история отношений анархизма и экологизма заслуживает более широкого рассмотрения, выходящего за рамки возникновения политической экологии и борьбы за окружающую среду. Известно, что в начале XX века небольшая группа активист_ок занималась продвижением идей натуризма [анархо-натуризм, англ. anarcho-naturism, движение конца 19 века, объединяющее практики вегитариантсва, нудизма, свободной любви и анархизма в радикальной перспективе — прим. Экопраксии​] и разрабатывала проекты возвращения к природе. Одним из первых этим движением заинтересовался Гайтано Манфредониа. В своей диссертации, посвященной индивидуалистическому анархизму во Франции до Первой мировой войны, исследователь показал, как взлет популярности анархистского натуризма повлиял на движение индивидуалистов, постепенно перешедших от политической деятельности в строгом смысле к полемике с доминирующими культурными и социальными практиками^[9]G. Manfredonia, L’individualisme anarchiste en France, 1880-1914, thèse de 3e cycle, Institut d’études politiques de Paris, 1984.. В других работах Манфредониа также обращается к этому течению и его развитию в период между двух войн, в частности описывая опыты коммунальной жизни на природе^[10]Позволю себе сослаться на свою статью: «История натуризма. Миф о возвращении к природе». (Histoire du naturisme. Le mythe du … Continue reading. Вероятность их экологической направленности, то есть участие членов коммуны в защите и восстановлении природной среды, никогда не рассматривалась, и на это есть две причины. С одной стороны, основатели анархистских коммун никогда не называли свои инициативы попыткой бережного сосуществования с природой. Сельская местность была выбрана коммунами скорее как пространство, свободное от государства и капиталистического строя, в котором возможна полная автаркия. В целом, проблемы окружающей среды и вопросы ее сохранения, кажется, мало интересовали этих борцов, никогда не делавших из экологизма главную тему своих выступлений. С другой стороны, для теоретиков анархистского натуризма термин natura («природа») служил не для обозначения природного пространства, а для выделения нормативного абстрактного принципа, позволяющего противопоставить «законы природы» искусственно созданным обычаям и законам общества.

Тем не менее, именно природная среда была выбрана активистами как наиболее подходящая для возрождения, в которое они так верили, и для создания образа жизни, ведущего к идеалу общественного устройства, за который они боролись. В связи с этим экологическую сторону их инициатив стоит рассмотреть более пристально, чтобы понять, в какой степени эти инициативы послужили основанием для политической экологии в ее анархистском изводе. Иными словами, стоит задаться вопросом о том, являются ли анархистские эксперименты источником идеи социального строя, в основе которого — исключение любой формы власти из отношений с природой. Мы предпримем такую попытку в данном исследовании, уделив особое внимание фигуре Луи Рембо — анархиста, жившего в различных анархистских коммунах вплоть до своей смерти в 1949 году.

Индивидуалистский анархизм и реформация образа жизни

Луи Рембо [Louis Rimbault, 1877–1949] родился в бедной семье, жившей в Туре, и относительно поздно попал в анархистские круги. В 1908 году у Рембо, уже несколько лет живущего в Париже, поселяется его младший брат Марсо девятнадцати лет, активно общающийся с анархо-индивидуалистами столицы. Тридцатилетний Луи присоединяется к этому разнородному движению, а вскоре становится активным участником анархистской борьбы^[11]Ж. Мэтрон и С. Пеннетье, «Биографический словарь французского рабочего движения». (J. Maitron et C. Pennetier (dir.), Dictionnaire … Continue reading.

Вхождение Луи Рембо в круг анархистов-индивидуалистов определило не только его обращение к идеям анархизма. Вероятно, и его вегетарианские убеждения, отказ от алкоголя и табака также сформировались в контакте с активистами, часть которых уже разделяла идеи натуризма^[12]А. Боберо, «История натуризма…» (A. Baubérot, Histoire du naturisme…, op. cit., p. 197 et 200-201).. На рубеже веков анархо-индивидуалистское движение в целом переживало глубокие изменения. За волной покушений в начале 1890-х годов последовали жестокие репрессивные меры, из-за которых распалась большая часть групп и учебных кружков, до этого составлявших структуру анархистского сопротивления. К тому же провал «пропаганды действием» демонстрировал, что надежда на спонтанную народную революцию тщетна. В меняющейся ситуации большая часть анархистского движения обратилась к синдикализму, представлявшему новые перспективы социальной борьбы и революционного действия. Однако подъем анархо-синдикализма оставляет равнодушными нескольких борцов-индивидуалистов, отказывающихся от любой формы коллективной организации и глубоко презирающих рабочий класс, который, по их мнению, не стремится к революции и способствует собственному закрепощению. Гайтано Манфредониа продемонстрировал, как потеря революционных надежд привела к тому, что индивидуалисты оставили политическую и социальную борьбу, чтобы обратиться к вопросам личного освобождения через реформацию частного образа жизни. По их мнению, переворот общественного порядка невозможен без долгой предварительной работы по воспитанию нового человека, полностью избавившегося от каких-либо предрассудков и враждебности^[13]Г. Манфредониа, «Анархистский индивидуализм…» (G. Manfredonia, L’individualisme anarchiste…, op. cit., p. 220-240)..

За десятилетие до Второй мировой войны активисты сосредотачиваются на критике норм и практик, доминирующих в различных сферах, будь то право собственности, брак и сексуальность, питание или одежда. Эта критика основывается на отказе от социальных норм и унаследованной от христианства морали, объявленных нерациональными и искусственно созданными, а также на поиске новых рациональных путей, опирающихся на «законы природы»^[14]Обращение к естественным законам как противоположности законам социальным уже существовало в анархистской … Continue reading. Анархо-индивидуализм приобретает оттенок нео-стоицизма, в особенности под влиянием анархистского философа Ана Ринера, труды и речи которого вызывали активные обсуждения в кругу активистов^[15]Г. Манфредониа, «Анархистский индивидуализм…» (G. Manfredonia, L’individualisme anarchiste…, op. cit., p. 295-297)..

Поиск практического применения естественной морали приводит к тому, что некоторые индивидуалисты начинают интересоваться рекомендациями врачей-натуристов, тексты которых активно распространяет Вегетарианское общество во Франции. Группа активистов, организовавшаяся вокруг Либертада и его еженедельника «Анархия», основанного в 1905 году, объявляет алкоголь и табак инструментами отчуждения, которым массово покорился рабочий класс. Схожее отношение было и к мясу: Либертад называл его продуктом, который питает мышечную массу рабочих и способствует их закрепощению, делая из них «жертв, позволяющих кормить себя кровью других жертв»^[16]Слова Либертада переданы в «Романе о «трагических бандитах» А. Коломе. (A. Colomer, «Le roman des “bandits tragiques”», La Revue … Continue reading. Сооснователь «Анархии» Лорюло заявлял, что отказ от алкоголя обязателен для анархиста, если он считает себя сознательным индивидуумом, подвергающим все свои действия критике и не позволяющим себе повторять «бессмысленные поступки других людей»^[17]Лорюло, «Пороки, привычки и предрассудки». (Lorulot, « Vices, habitudes et préjugés », L’Anarchie, n°43, 1er février 1906, p. 1-2).. В общем, часть анархистских печатных изданий в довоенное время участвует в продвижении новых принципов общественной гигиены, разработанных врачами-вегетарианцами и натуристами, публикуя их статьи^[18]Например, в основанном Лорюло журнале «Свободная идея» публиковались статьи Д. Поше «Гигиеническая жизнь» и … Continue reading или отстаивая предложенные ими принципы как идеал индивидуального возрождения и освобождения^[19]К примеру, некий Жельм опубликовал цикл из восьми статей под названием «Гигиена и анархизм» в журнале … Continue reading.

Вегетарианство, отказ от алкоголя и табака — это основные принципы натуристского образа жизни, однако он затрагивает и другие жизненные сферы. К примеру, в питании приправы, кофе и чай рассматриваются как токсичные и, следовательно, запрещенные вещества. Также существуют подробные рекомендации по физическим упражнениям, гигиене тела, одежде, проветриванию помещений и загару. У некоторых авторов дыхание, режим сна или частота сексуальных контактов становится предметом детального рассмотрения^[20]См. Жельм, «Гигиена и анархизм» (Jelm, « Hygiène et anarchisme », L’Anarchie, n°133, 24 octobre 1907, p. 2), Параф-Жаваль, «Некоторые … Continue reading. Этот свод правил, залог жизни по законам природы, призван не только сделать более здоровым и благополучным того, кто им следует. По мнению анархо-индивидуалистов, эти правила составляют основу социального переустройства, благодаря им, «ставшие сильными и здоровыми индивидуумы смогут изменить общество, которое сейчас погрязает в пороке, разврате и нравственном разложении»^[21]Фернан-Поль, «Гигиена и сон». (Fernand-Paul, « Hygiène et sommeil », art. cité, p. 10).. Таким образом, часть анархо-индивидуалистов принимает идею о том, что доминирующее социальное поведение крайне неестественно и ведет к деградации, противостоять которой может только жизнь в гармонии с природой.

От анархистских коммун к Веганскому городу

Среди всех, кого Луи Рембо встретил в кругах индивидуалистов и натуристов, наиболее значительную роль в его жизни сыграли Жорж Бюто [Georges Butaud] и его спутница Софи Зайковская [Sophie Zaïkowska]. Бюто и Зайковская вращались в индивидуалистских кругах с конца XIX века, и быстро стали вегетарианцами, а также отказались от алкоголя и табака^[22]По свидетельству Софи Зайковской в посмертно опубликованном труде Ж. Бюто «Веганизм» (e G. Butaud, Le végétalisme, préface … Continue reading. В 1903 году они поучаствовали в создании первой анархистской коммуны во Франции, находившейся в деревне региона Эссом-сюр-Марн под названием Во, недалеко от Шато-Тьерри. Бюто быстро утверждается в роли основного лидера коммуны. Вначале коммуна успешно развивается, однако вскоре колонисты столкнулись с материальными трудностями, а также с глубокими внутренними противоречиями, из-за чего некоторым из них пришлось покинуть ее. Последние заявляли, что причиной стал авторитаризм Бюто: он пытался навязать переселенцам вегетарианство и отказ от алкоголя. Парижские активисты, поддерживавшие идею коммуны в Во, уже в 1904 году считали ее распущенной. Однако коммуна кое-как протянула еще несколько лет до ее официальной ликвидации в 1908 году^[23]О коммуне в Во можно почитать у А. Боберо (A. Baubérot, Histoire du naturisme…, op. cit., p. 190-194 ; T. Legendre, Expériences de vie communautaire … Continue reading.

Когда коммуну покинули последние колонисты, Жорж Бюто и Софи Зайковская поселились в Басконе, небольшом селении в 800 метрах от Во, где раньше также размещалась коммуна. Осенью 1911 года они пробуют основать там новое сообщество, на этот раз — открыто вегетарианское и натуристское. Луи Рембо со своей спутницей Клеманс присоединяются к ним и переезжают в Баскон. В коммуну часто приезжают гости, однако колонисты так и останутся вчетвером на протяжении всего эксперимента. Они размышляют над теоретическим и практическим изменением образа жизни, которое, по их мнению, необходимо для каких-либо социальных преобразований. Колонисты приходят к тому, что в первую очередь нужно сократить потребление и оставить только самое необходимое. Конечно, в борьбе нельзя сдаваться, и поселившиеся в Басконе пары ведут тяжелую жизнь, иногда граничащую с выживанием. Однако эта суровость воспринимается не только как плата за почти полную независимость, которую выбрали для себя колонисты. По мнению Бюто, это добровольная нищета, с помощью которой человек избавляется от «ложных потребностей», «изгоняет из своей жизни бесполезную роскошь и лишние возбудители», приобретает строгую дисциплину и научается «довольствоваться малым». «Стремиться к самосовершенствованию, к меньшей расточительности — значит приносить обществу наибольшее благо, на которое способен индивидуум»^[24]Ж. Бюто и С. Зайковская, «Исследование работы» (G. Butaud et S. Zaïkowska, Étude sur le travail, Bascon, Éditions du Milieu libre, 1912, p. 7-8)., — заключает Бюто.

В 1912 году, прочитав статью «Три продукта, ведущих к смерти», в которой врач-натурист Поль Картон [Paul Carton, Les trois aliments meurtriers] обвинял потребление алкоголя, мяса и искусственно произведенного сахара в современном упадке общества, колонисты ввели ещё несколько ограничений в свой обиход. Они отказываются от всей пищи животного происхождения, а также от любых производственных продуктов и переходят на исключительно растительный режим питания, который они обозначили как «веганский». Переход от вегетарианства к веганству позволил коммуне стать ещё более независимой от общества и окончательно отказаться от любой оплачиваемой работы. Кроме того, труды Картона уверили колонистов в том, что сокращение рациона поможет организму не тратить столько сил, сколько уходило при слишком обильном питании, а сырые овощи и регулярные солнечные ванны восполнят ту энергию, которую приносило мясо и крахмалистые продукты^[25]См. Ж. Бюто, «Веганство» (Voir G. Butaud, Le végétalisme, op. cit., p. 57-68)..

Коммуна в Басконе просуществовала недолго. Спустя полгода изоляция и финансовые трудности сделали свое дело. Статья, опубликованная 5 марта 1912 года в газете «Анархистская жизнь», объявляла распад коммуны^[26]«Коммуны больше нет» (« Le Milieu libre n’est plus », La Vie anarchiste, n°7, 5 mars 1912, p.15).. Тем не менее, опыт оставил глубокий след в жизни Луи Рембо, отныне убежденного в том, что сокращение потребления и веганство — это необходимые условия индивидуального освобождения и зарождения анархистского общества. Вернувшись в Париж, Рембо посещал собрания анархистов-иллегалистов [течение, рассматривавшее криминальные действия как образ жизни анархист_ок — прим. Экопраксии], из-за чего был задержан и обвинен в участии в Банде Бонно [группировка, совершившая за 1911-12 гг. несколько громких ограблений и убийств буржуа]. Находясь под стражей, он притворялся сумасшедшим, но в конце концов предстал перед судом и был оправдан. Рембо вышел в отставку в 1913 году, в 1915-м был мобилизован и назначен на завод механиком, а после окончательно отправлен в отставку по инвалидности^[27]Ж. Мэтрон и С. Пеннетье, «Биографический словарь французского рабочего движения». (J. Maitron et C. Pennetier (dir.), Dictionnaire … Continue reading. После войны он снова начинает общаться с Бюто и Зайковской, в планах которых — основать новую коммуну в Басконе. Рембо становится рьяным пропагандистом веганства, активно сотрудничает с натуристским и анархистским журналом «Нео-натурист» [Le Néo-naturien], основанным Анри Лефевром [Henri Le Fèvre] в декабре 1921 года, а также читает лекции в Веганском доме, который Бюто открыл в 1922 году на улице Матис в парижском квартале Вилле. В этом же время Рембо совершенствует рецепт Ла Басконэз — «салата с бесконечным количеством вариантов». В этом рецепте представлено более тридцати ингредиентов и специй, которые восполняют недостаток витаминов при отказе от пищи животного происхождения. Салат Ла Басконэз быстро стал одним из самых популярных веганских блюд^[28]И век спустя этот салат популярен в некоторых веганских сообществах.. В 1925 году Рембо порывает с Бюто и Зайковской. Он упрекал их в создании нового журнала «Веган» [Le Végétalien], повлекшего конкуренцию и угасание «Нео-натуриста», а также критиковал их увлечения эзотерическими идеями доктора Поля Картона^[29]Л. Рембо, «Должен ли «Нео-натурист» исчезнуть ради успешного продвижения веганства?». В этом выпуске Анри … Continue reading. Однако, несмотря на все эти споры, Рембо продолжит считать Бюто своим «наставником по веганизму»^[30]Л. Рембо, «Благотворные тайны болезни, эффективное лечение, медицина и медики, что написано на лице». (L. Rimbault, … Continue reading.

Свободная земля, город веганства… и экологии?

В конце 1923 года Луи и Клеманс Рембо решили основать новую веганскую коммуну в Турени, откуда был родом Луи. Для этого они купили землю в Люине, в 10 км на запад от Тура, где раньше находилось сельскохозяйственное производство: 10 гектаров возделываемой земли и леса, ферма с различными строениями. В начале 1924 года «Веганский город Свободная земля» был открыт и начал принимать гостей.

Луи Рембо тщательно продумал проект коммуны, предполагавший крайне точные организационные предписания. Поддерживающие коммуну дарители объединятся в кооператив и первое время будут управлять ее финансами. Прибыль от утилитарных работ, а также оплата гостевого проживания и вознаграждение за лечебные услуги, оказанные приезжающим на Свободную землю больным, позволят в срок выплатить все пожертвования. Что же до колонистов, они каждую неделю будут проводить «партнерский совет» и по очереди выбирать двух управляющих: один будет отвечать за внутренние дела, второй — за внешние отношения. Каждый из партнеров, количество которых не превышает 20 взрослых людей, получает в личное пользование жилище и огород. В скором времени в коммуне должна появиться школа, профилакторий, павильоны для приема больных и обычных посетителей, а также для немощных стариков. В своде правил также есть список запретов и условий исключения из коммуны^[31]С. Боде, «Жить как анархист» (C. Beaudet, «Vivre en anarchiste»…, op. cit., p. 286-287)..

Однако в реальности проект оказался далек от амбициозных планов Луи Рембо. В коммуну на более или менее долгий срок приезжают посетители, однако колонистов всего пятеро: Луи и Клеманс Рембо, Габриэлла Лаллеман [Gabrielle Lallemand, по прозвищу Габи] с дочерью Соланж, и Леони Пьер [Léonie Pierre], двадцатилетняя девушка с особенностями развития, которую Рембо удочерили в 1915 году. В 1927 году умирает Клеманс, и население «веганского города» теряет ещё одного жителя. Несмотря на невзгоды, Луи продолжает вести активную пропаганду своей программы возрождения. Он читает лекции в Париже и Туре, публикует разработанные в типографии коммуны брошюры и поддерживает отношения с представителями анархистского движения. В частности Рембо сотрудничает с индивидуалистской газетой «Снаружи» [L’En-dehors] и «Анархистской энциклопедией» Себастьяна Фора [l’Encyclopédie anarchiste], для которой была написана статья «Недуги, медики, медицина, шарлатаны» [Maladie, médecins, médecine, médicastre].

А вот отношения с соседями у коммуны не ладятся. Жителям Люина не нравятся эти анархисты и их постоянные многочисленные гости. Их странный образ жизни и изоляция от общества делают коммуну похожей на секту и настораживают жителей деревни^[32]Из беседы с М. Мишо в Сен-Сир-сюр-Луар 8 мая 2000 года. Он был ребенком в 1930-х годах и жил по соседству с Свободной … Continue reading. В 1945 году Рембо заявляет о враждебных нападках соседей коммуны на «травоядного» и «водохлеба»^[33]Из письма Рембо, адресованного Арману, от 20 марта 1945 года (Archives Armand, Institut français d’histoire sociale, 14 AS 211).. Жизнь Рембо в коммуне омрачают ещё несколько неприятностей: в сентябре 1932 года из-за несчастного случая у него отказывают ноги. Габи и ее дочь Соланж уедут из Свободной земли через год, и Луи останется только с Леони. В конце концов, несмотря на 25 лет разницы в возрасте, Луи женится на Леони, возможно, чтобы завещать ей Свободную землю. Несмотря на одиночество, Луи останется веганом и до своей смерти в 1949 году будет принимать постояльцев и вести плодотворную переписку со многими анархистскими активистами.

Многочисленные теоретические труды, в которых Луи Рембо отстаивает и пропагандирует веганство, в основном опираются на аргументы из области медицины и психологии^[34]Помимо статей в различных анархистских журналах, Луи Рембо опубликовал 11 брошюр (от 16 до 80 страниц) с 1923 по 1938 … Continue reading. В его брошюрах встречаются развернутые рассуждения о вреде мяса, алкоголя и табака, схожие с теми, что уже на протяжении 50 лет публиковали врачи-вегетарианцы и натуристы, выступавшие за изменение образа жизни. Природная среда, условия ее сохранения и влияние на жизнь человека — всё это, напротив, странным образом не затронуто в текстах Рембо. В то время как его высказывания направлены главным образом на научное обоснование его системы, Рембо не осмелился открыто заговорить о проблемах экологии. В текстах Рембо не находится даже скрытой отсылки к работам основателя научной экологии Эрнста Геккеля или к статьям его последователей. Нет в его брошюрах и обращения к американскому поэту Генри Торо, известному с 1920-х годов в индивидуалистских кругах предтече экологизма, произведения которого восхваляют жизнь на природе^[35]Э. Арман, с которым переписывался Рембо, очень любил Торо. В октябре 1926 года он опубликовал в журнале … Continue reading. Рембо также не упоминает ни ведущиеся с начала 20 века споры о создании природных парков^[36]См. Б. Калаора и А. Савуае, «Защита горных регионов в 19 веке: общественные лесники против лесников от … Continue reading, ни закон о защите природных зон от 2 мая 1930 года. Иными словами, активистская борьба Рембо была сосредоточена исключительно на медицинском гигиенизме конца XIX — начала XX века, в частности на его натуристском изводе, однако не имела никакой связи с той средой, в которой берут начало научная экология и современный экологизм.

Тем не менее, в своих размышлениях Рембо регулярно затрагивал темы, которые мы сейчас можем назвать экологическими. К примеру, говоря о природе, Рембо настаивает на необходимости восстановления гармонии, которая, по его мнению, была потеряна, когда человек начал есть мясо. В журнале «Нео-натурист» он заявляет, что «мясоедение — это всеобщая бойня, это возращение к варварству, разорение природы и превращение человека в раба, это насилие над животными», в то время как «веганство — это жизнь в гармонии с природой»^[37]Л. Рембо, «К вопросу о мясе» (L. Rimbault, « Le problème de la viande », Le Néo-naturien, n°9, décembre-janvier 1923, p. 10).. В брошюре под названием «Истоки человеческой жизни, открытые с помощью натуризма» Рембо описывает свое видение (в большой степени фантастическое) «чистой, естественной и свободной» примитивной жизни, причиной упадка которой послужила цивилизация. Опираясь на этот пример, он утверждает, что современный мир можно спасти, восстановив связи между людьми и природной средой: «Для веган_ки это будет просто, нужно только несколько гектаров земли, обрабатываемой в гармонии и уважении к жизни — этому и учит веганство»^[38]Л. Рембо, «Истоки человеческой жизни, открытые с помощью натуризма» (L. Rimbault, Les origines de la vie humaine révélées par la pratique du … Continue reading.

Бюто рассматривал природу главным образом как совокупность физиологических принципов, позволяющих создать правила здорового образа жизни, из-за чего значимость природной среды была лишь относительной, а Веганский дом открылся в 1920-х в Париже. Рембо же рассматривал экологический аспект природы. По его мнению, личная свобода достигается только через возвращение к земле, и каждый веган «должен стать крестьянином». При этом гармония с природой требует отказа от современных аграрных технологий и химических удобрений, от этого «покушения на жизнь и преступления против природы», вместо них — следование биологическому циклу и смена засеиваемой почвы^[39]Л. Рембо, «Большой вопрос натуризма: мгновенное освобождение в саду, полное руководство по натуристскому … Continue reading. К тому же, отвечая на поверхностный, но часто выдвигаемый в критике веганства аргумент о том, что отказ от насилия над животными должен также распространяться и на растения, Рембо отстаивает идею бережного земледелия, не истощающего ресурсы почвы. «Готовя басконэз, веган позаимствует по листочку с каждого растения, и на месте каждого съеденного растения он обязательно вырастит несколько новых, восстанавливая равновесие в Природе»^[40]L. Rimbault, Secrets bienfaits de la maladie…, op. cit., p. 59.. В конце концов, этот избавленный от любой доминации идеал взаимодействия с природной средой приведет его к поиску способов жить в «природном изобилии» и среди диких растений^[41]Ibid. et id., Plantes sauvages alimentaires, Luynes, Éditions de Terre libérée, s. d.. Безусловно, эти размышления так и остались разрозненными фрагментами текстов Рембо. Их логическая связь не говорит о том, что Рембо пытался создать разумную систему земледелия, но скорее о его простом и глубоком желании освободить «всё то, что живет, чувствует и страдает от несправедливости, произвола, насилия и извращенности человека»^[42]Id., «Le problème de la viande», art. cité, p. 11.. Тем не менее, эти идеи намечают этику отношения к природе, строящуюся на отказе от превосходства человека и на поиске гармонии с природой. Ретроспективно мы можем назвать эту этику экологической.

Рембо чаще обращался к вопросу отношений с животным миром, в которых также отказывался от любой формы господства. Отмена господства влечет за собой в первую очередь отказ от употребления в пищу мяса, то есть от «трупоедения» (словами Рембо), которое является следствием убийства животных. Более того, вивисекция и любое насилие по отношению к животным, по его мнению, являются преступлением^[43]Id., «Le problème de la viande», art. cité, p. 11.. Обобщая эти идеи, веганство подразумевает полный отказ от продуктов животного происхождения как от результата эксплуатации. Разведение животных приравнивается к рабству, а потребление молока и яиц — к краже. Рембо идет дальше радикального протеста против насилия человека над животными. Его точная критика направлена на возрастающую роль земледелия в пищевой промышленности, заставляющей животных подчиняться законам все более высокой продуктивности. Так, ошибка вегетарианства, которое, по Рембо, является «идеалом, остановившимся на полпути к правде», не только в «разрешении на кражу яиц у курицы», но и в пособничестве системе, «индустриализирующей жизнь пленных животных, плоть которых, в конце концов, будет продана; системе, требующей индустриализации продуктов, так или иначе добытых у животных, часто живущих в плохих условиях, без должного кормления и ухода». По мнению Рембо, присвоение животных индустрией свидетельствует о «пролетаризации человека и животного» из-за «культа ложных потребностей» и желания «удовлетворить требования, превышающие возможности человека»^[44]Id., Secrets bienfaits de la maladie…, op. cit., p. 50 et 48.. Ещё страшнее то, что из-за подчинения индустриальной логике животное теряет собственную природу: «Но если человек дает травоядным животным, запертым в конюшнях, клетках, на фермах и в вольерах, продукты, произведенные из крови животных, остатков мяса и рыбы, то не получится ли так, что ни одного травоядного больше не будет?» «Цивилизация — это уход от природы»^[45]Id., Les origines de la vie humaine…, op. cit., p. 7 et 9., — заключает Рембо. Особая чувствительность к достоинству животных и концепция природы как гармоничного устройства, которому ради своего счастья и здоровья должен подчиниться человек, приводят Рембо к критике искусственных анти-природных техник современного земледелия. Впрочем, эти техники редко бывают в согласии с природой^[46]В начале 2000-х годов, когда прогремело «дело бешеной коровы» и был описан эффект кормление животных … Continue reading.

В конечном счете, Рембо противопоставлял гармонии природы ужас индустриальной и урбанистической цивилизации. Вторя критике модерности, он берется оспаривать ценность прогресса: «Я вижу его (Прогресс) со всеми его крушениями, презрением, яростью, катастрофами, с его вулканами и сумасшедшими, которых он ставит за руль грохочущих рабовладельческих машин человечества. Я вижу Прогресс, несущий бесчисленные смерти, разжигающий войны и пользующийся ими, требующий всё больших и больших жертв»^[47]L. Rimbault, Secrets bienfaits de la maladie…, op. cit., p. 55.. Он неустанно пишет о принесенных цивилизацией разорениях, таких как пролетаризация рабочих из-за тейлоризма, появление и мутация новых болезней, и в первую очередь о вечной неудовлетворенности современного человека, который, несмотря на развитие науки, не может стать здоровым и счастливым^[48]Les origines de la vie humaine…, op. cit., p. 15 et 23.. И в этой ситуации веганство, как считает Рембо, является самым надежным решением всех этих проблем, с помощью которого человек познает новую жизнь в гармонии с окружающей средой.

Подводя итоги, обозначим первый вывод: история веганских колоний — это, очевидно, история неудач. Ни коммуна Бюто в Басконе, ни веганский город Рембо в Льюине не просуществовали долго, а их масштаб был совершенно незначительным. Огромная пропасть, разделяющая утопичные планы Рембо, создававшего Свободную землю, и реальность той жизни, которую он там вел — парализованный, брошенный всеми, кроме ментально больной девушки на 25 лет его младше — кажется фарсом, если бы не трагическая сторона этой истории. Однако, несмотря на неэффективность, эти коммуны оставили след в анархистской культуре своего времени. Благодаря статьям, посвященным открывавшимся коммунам, а также интенсивной пропагандистской программе Бюто и Рембо, эксперименты в Басконе и на Свободной земле получили определенный отклик в среде анархистов. Неустанно принимая путников и случайных гостей, коммуны стали чем-то вроде гостевого дома или сельского ночлега для анархистов. Если у Бюто и Рембо не получилось превратить всех анархистов в веганов, они, по меньшей мере, способствовали распространению натуристских взглядов в анархистской среде 1920–1930-х годов. Таким образом, мы можем предположить, что более или менее строгий отказ активистов от алкоголя, табака и мяса, а также регулярные прогулки на природе в какой-то степени являются результатом упрямой пропаганды апостолов веганства^[49]Натуристские практики также упоминаются многими лионскими активистами, воспоминания которых собраны Клэр … Continue reading.

Можно ли считать Луи Рембо предтечей анархистского экологизма? По меньшей мере, две детали противоречат такому истолкованию. Во-первых, как мы уже отметили, он никогда не имел связей с тем кругом, в котором позже возникнет политическая экология. Рембо была чужда научная экология, он был самоучкой и черпал свои идеи из медицинской литературы и из трудов по гигиене. Он также не интересовался публичными политическими делами по защите природы, возможно, ему как анархисту казалось странным выступать за государственные политические решения.

Во-вторых, его программа полного освобождения человека и животных с помощью веганства, возвращения к земле и поиска гармонии с природой так и осталась лишь на бумаге. Никто не перенял идеи, изложенные Рембо в своих брошюрах, и ни одно течение и ни одна группа на них не откликнулись^[50]В отличие от антропософии, которая, несмотря на свой секретный характер, увековечила произведения Рудольфа … Continue reading. Рембо — основатель коммуны, гости которой не задерживались надолго, и теоретик, проводящий лекции и издающий брошюры, которым не удается убедить слушателя стать адептом предлагаемого учения. Ничего из его практических и теоретических наработок не должно было сохраниться; именно поэтому спустя 25 лет после его смерти, когда французские анархисты заговорили о политической экологии, о нем уже никто не помнил и никто не потрудился сохранить его тексты. Хотя именно в этих текстах затрагиваются темы, ставшие ведущими в современной экологии. Вероятно, тексты Рембо были забыты из-за их хаотичного построения, неточного языка и подчас карикатурно радикальных идей. Однако, несмотря ни на что, Луи Рембо является фигурой анархо-экологического авангарда. Он неустанно открывал новые пути, пусть и занимался поисками в одиночку и при ограниченных материальных и интеллектуальных ресурсах. Как и все первопроходцы, он указал на бреши и прочертил пути, для кого-то оказавшиеся пустыми, а кому-то принесшие плоды. Но, когда созрели плоды, Рембо был уже мертв и забыт.

Иллюстрации: @kotdokhlot.

Редактура: коллектив «Экопраксия».

Оригинал: Le Mouvement Social 2014/1 (n° 246), pages 63 à 74. URL: https://www.cairn.info/article.php?ID_ARTICLE=LMS_246_0063.

 432 total views,  6 views today